Первые «Почему?», «Зачем?», «Отчего?»
Страхи детей
К концу дошкольного возраста поведение ребенка начинает резко меняться. Если раньше малыш беззаботно предавался играм, беготне, а желание двигаться, шуметь было одним из его основных желаний, если его очень мало интересовали происходящие вокруг него события и он еще не улавливал взаимосвязи между явлениями, а закономерности, по которым протекают явления, еще совсем были ему недоступны, то постепенно ребенок постигает мир с его законами, взаимозависимостями, взаимопереходами, противоречиями и сложностями. И это первое постижение мира во многом стимулируется чувствами, которые называют интеллектуальными.
Возникают эти чувства в процессе познания окружающего мира, в процессе решения тех задач, с которыми человек сталкивается в жизни. Это — и удивление перед сложным или непонятным явлением, и желание узнать что-то новое, еще не познанное, и сомнение в правильности найденного решения, и радость по поводу сделанного открытия, уверенность или неуверенность в правомерности того или иного вывода и т. д. Перечисленные чувства далеко не однозначны, отличаются по своему содержанию, по сложности, и потому, естественно, они далеко не сразу возникают у ребенка. Одни из них формируются и проявляются уже в дошкольном возрасте, другие можно наблюдать лишь у взрослого человека.
Но все-таки малыш начинает испытывать удивление перед непонятным и неведомым, радость при решении хотя и простейшей, но уже задачи, любознательное стремление познавать, чувство удовольствия от своих первых, еще робких интеллектуальных действий. К четырех- пятилетнему возрасту раньше почти безразличный ко всему, кроме игрушек и беготни, малыш вдруг начинает нас буквально засыпать вопросами: «Отчего луна то круглая, то остренькой становится?»; «Откуда звезды берутся?»; «А кто качает деревья?»; «Что такое граница, зачем ее охраняют, кто живет за границей, какая она — граница?»; «Почему рыбы живут в воде, а почему они умирают, если их вытащить из воды? А как это — умирают? А что рыбы кушают? А осьминог — это тоже рыба? Неужели кит — не рыба, и как это может быть?». У ребенка дошкольного возраста в процессе познания действительности включается эмоциональный компонент, делающий этот процесс захватывающе интересным. Поэтому ребенок не просто наблюдает события — он хочет узнать их причину, ему интересно выяснить, что вокруг него происходит и почему именно так, а не иначе.
Ребенок полон доверия к словам взрослого, убежден, что мама, папа, бабушка все знают, и о чем бы их ни спросил, могут дать исчерпывающий и ясный ответ.
Все волнует ребенка, на все он жаждет услышать ответ, и потому теребит взрослого: «а почему?», «отчего?», «зачем?» И тут позиция взрослого должна быть абсолютно четкой: или точный, ясный, понятный ребенку этого возраста ответ, или ссылка на то, что данное явление еще и взрослым не совсем ясно, или сознательное завуалирование того, что ребенку еще не следует знать. Иногда при этом надо и самому заглянуть в энциклопедию или в соответствующие справочники, книги, сходить в библиотеку, чтобы объяснить ребенку то, о чем он так настойчиво спрашивает.
Но все же в тех ситуациях, где содержание или причина явления могут быть легко установлены самим ребенком без помощи взрослого, просто необходимы наши настойчивые требования: «А ты сам подумай»; «Рассмотри внимательно сама, может быть, и догадаешься»; «Сам попытайся сделать, тебе это уже под силу». Именно таким путем мы и будем стимулировать в ребенке вот то желание самостоятельно что-то узнать, о чем-то догадаться, установить что-то общее, закономерное, что неразрывно затем соединится с интеллектуальными чувствами, а в дальнейшем станет основой интереса, любознательности, а затем и творчества. Но никогда нельзя на вопросы ребенка отвечать: «отстань», «не мешай мне со своими дурацкими вопросами», «я занята, потом». А «потом» уже и не надо, потому что если интерес к познанию не будет вовремя поддержан, согрет и разожжен, то будет уже поздно. Хорошо, если ребенок сам стремится к познанию, сам что то ищет в книгах, спрашивает у других. А если этого страстного желания познать у него не будет? Boт тогда-то мы и столкнемся: «Я не хочу учить эту ненавистную химию , не буду решать задачи, надоело»; «не стану я читать «Войну и мир» — достаточно того, что смотрел по телевизору». И мы волнуемся, переживаем, нервничаем, ужасаемся: «Не желает сын учиться! Так бы хотелось, чтобы закончил 10 классов, но хотя бы до восьмого дотянул!»; «Ни за что дочка не хочет заканчивать десятилетку, уперлась — пойду в торговлю работать: это интереснее, чем целыми днями зубрить!» Может быть, причина этого — то равнодушие к вопросам ребенка, к его интересам, к его жадному и бескорыстному стремлению познать, которое мы так бездумно подавляли, когда он был маленьким? Нам казались эти вопросы глупыми и бессмысленными, и ответы нам не всегда было легко находить, а рыться в книгах не хотелось, спрашивать у других – неудобно.
Необходимо поддерживать в ребенке это зарождающееся чувство познания, стимулировать любознательность, пробуждать чувство удивления перед неизвестным, умение увидеть новое, разобраться в непонятном, вызывать самостоятельное желание понять неясное, сделать для себя известным неизвестное. Такие чувства в дальнейшем будут стимулировать интеллектуальный поиск ребенка. Уже в дошкольном возрасте начинает развиваться процесс мышления, а далее он будет все большее место занимать в психике ребенка, и потому интеллектуальные чувства, неразрывно связанные с процессом мышления, будут все более и более необходимы ребенку. Они станут основой его интересов, а значит, и жизненных целей, они будут стимулировать не только учебную деятельность и процесс познания, но и творчество. «Какой бы неустойчивой и шаткой ни казалась нам (особенно в первые годы) умственная жизнь ребенка, мы все же не должны забывать, что ребенок «от двух до пяти» — самое пытливое существо на земле и что большинство вопросов, с которыми он обращается к нам, вызвано насущной потребностью его неутомимого мозга возможно скорее постичь окружающее», — пишет К. Чуковский.
Но если интеллектуальные чувства только формируются в дошкольном возрасте, то нравственные уже достигают определенной «зрелости». Мы уже говорили о том, что к шестилетнему возрасту у ребенка достаточно определенно проявляется чувство сострадания, что ребенок уже испытывает это чувство и под его влиянием соответственно поступает по отношению к окружающим людям. У детей дошкольного возраста начинает закрепляться также чувство стыда, формируются первые элементы совести как острого переживания своей вины, чувство симпатии к сверстнику перерастает в устойчивую привязанность, ребенок остро переживает разлуку с матерью, отцом, с близкими, он скучает, будучи лишенным общения со сверстниками, может обижаться, испытывать ревность во взаимоотношениях с друзьями, то есть палитра его чувств становится все более яркой и многоцветной. Понаблюдайте за своей дочкой, когда она играет с детьми, и вы увидите, как она расстроилась, когда такой нужный им шарик закатился под диван, как обиделась, когда Сергей не захотел остаться с ней поиграть, как переживала, когда Марина очень долго играла с ее любимой игрушкой. Вспомните, как ваша дочь волновалась, придут ли к ней на день рождения все ее друзья, как она плакала, когда у ее любимой куклы провалились куда-то глаза, как радостно прижимала к себе того пушистого зайчонка, о котором давно мечтала и которого вы ей наконец-то купили, как горько рыдала, когда потеряла красненький шарик («Маленький такой, стеклянный, мне его Саша подарил»). Все это свидетельствует о том, что ребенок постепенно осваивает все те эмоциональные состояния, которые свойственны человеку. В общении со сверстниками, близкими, знакомыми и незнакомыми людьми ребенок испытывает различные чувства: радость, обиду, гнев, страх, печаль, сострадание, жалость, стыд и др. Одни из них — мимолетны, преходящи, другие оставляют какой-то след в психике ребенка, третьи прочно и основательно закрепляются и могут давать о себе знать спустя длительный промежуток времени. Особенно такое случается с чувством страха. В специальной педагогической литературе довольно обстоятельно описаны факты проявления чувства страха у детей, а в медицинской – нервозность детей как последствия таких страхов. Первые проявления этого чувства (а может быть, еще и не чувства?) появляются у очень маленького ребенка: он может испугаться какого-то резкого звука, страх у него может возникнуть в каких-то новых и непривычных для него условиях, его может испугать даже неожиданное появление известного предмета. По мере развития ребенка чувство страха не исчезает, оно лишь видоизменяется и переключается на другие объекты. То, что было страшно в раннем детстве, может вовсе не пугать нашу подросшую дочь: «Ох, как наша Ирина раньше боялась пылесоса — визжала, когда его включали, убегала в другую комнату, пряталась там в шкаф, а сейчас сама включает и просит разрешить ей поработать»; «А как она испугалась ковра, который мы ей повесили над кроваткой! А сейчас смеемся все вместе, когда об этом вспоминаем. Но она стала бояться другого – боится врача, сколько мы ее ни уговаривали, сколько ни доказывали, что Ольга Петровна, наш участковый врач, очень хорошая, что она детям помогает — лечит от всех болезней, ничего сделать не можем: дрожит, бледнеет девочка, стоит ей только увидеть Ольгу Петровну». Да, действительно, некоторые страхи laquo;уходят», когда дети становятся старше, а вот некоторые остаются и остаются надолго. Приведем для подтверждения этой мысли рассказы взрослых людей о том, какими постоянными могут быть наши страхи. «В детстве я очень боялась темноты, особенно на улице. Мы жили недалеко от леса, и когда я оставалась дома одна, а кругом темно и деревья, у меня душа уходила в пятки. Достаточно было какого-то резкого звука, и я начинала дрожать, вся покрываться холодным потом. Я и сейчас ни за что поздно не выйду на улицу».
«Я родился в лесной местности и с детства привык к лесу. Но вот однажды мне посчастливилось найти целую семью белых грибов. Я стал на колени и так, ползая, срезал шляпки. Левой рукой я разгребал листья, как вдруг возле меня в сторону поползла гадюка. После этого я целую неделю плохо спал, снились кошмары. Я долгое время не ходил в лес, а после того как осмелился пойти, то вздрагивал при малейшем шорохе. И даже сейчас я боюсь леса, боюсь всего ползающего. Вздрагиваю даже тогда, когда вижу ящерицу».
Из этих воспоминаний взрослых людей можно лучше понять нашего собственного малыша и извлечь для себя кое-какие уроки. Прежде всего то, что страх, пережитый ребенком, не такое уж «невинное» чувство, и если малыш плачет, упирается, если он приходит в аффективное состояние, стоит задуматься над тем, надо ли его тащить именно сейчас на прививку, надо ли долго и обстоятельно ругать или бить за какой-то поступок, надо ли держать в вечном страхе. Ведь какими-то неведомыми путями часто переживаемый страх, а особенно если это страх наказания, постепенно «расползается» как раковая опухоль, сковывает инициативу, волю ребенка, сдерживает его свободу, убивает самостоятельность и уверенность в себе. Сильное чувство страха может навсегда «вонзиться» в психику ребенка, острые приступы страха человек будет испытывать не только в реальных ситуациях, но и в воображаемых. Конечно, есть немало ситуаций, в которых ребенок может испугаться и которые мы, родители, к сожалению, просто не в силах предусмотреть: на ребенка неожиданно набросилась собака, он увидел в лесу змею, он испугался грозы, ему стало страшно в темной комнате. Но есть и ситуации, подвластные нам. Конечно, не стоит из-за каждого пустякового случая наказывать ребенка, тем более бить, не следует из-за каждой плохой оценки подвергать ребенка суровой каре, лучше попытаться выяснить причины неуспеваемости. Стоит подумать над тем, оставлять ли маленького ребенка одного дома, особенно зимой, когда рано наступают сумерки. Не надо запугивать ребенка уколами, врачами, милицией— вряд ли такая мера даст положительные результаты. Все-таки немало страхов у детей вызываем мы сами то ли в силу непонимания того, что может ребенка испугать, то ли из-за своей жестокости, то ли из-за простой беззаботности. Подумайте, нет ли в вашем поведении по отношению к вашему ребенку того, что рождает его страхи. Есть немало данных о том, что причина таких недугов детей, как неврозы, заикания, бессонница, раздражительность, что такие черты характера, как трусливость, робость, неуверенность в себе и своих силах, заключена в тех остроаффективных: переживаниях страха, которые испытал ребенок в своем общении с людьми или в своем восприятии окружающей действительности.
К врачу-психоневрологу очень часто обращаются родители и объясняют, что ребенок стал заикаться или у него появилась «нервность» после того, как на него выскочила из-за забора огромная собака и громко залаяла; другой стал просыпаться по ночам, звать мать, кричать после того, как за ним погнался козел; третий капризничает после того, как старший брат переоделся в вывернутый наизнанку тулуп и заревел, как медведь. Долгое время считалось, что причиной неврозов у детей является исключительно испуг, особенно у впечатлительного, чувствительного ребенка, имеющего слабую нервную систему. Однако, хотя невроз у ребенка развивается большей частью вслед за психической травмой или испугом, причины возникновения нервного расстройства более сложны и связаны со всем процессом воспитания. Есть смысл остановиться более подробно на этих причинах, так как, оказывается, многие из них вызваны ошибками воспитания. Событий, которые могут у ребенка вызвать испуг, вполне достаточно, но интересно то, что не у каждого ребенка одно и то же событие может вызнать чувство страха и, кроме того, часто не само по себе событие вызывает страх, а та пугающая оценка, которую дают взрослые этому событию. Вот почему необходима спокойная реакция родителей даже в тех случаях, когда ситуация действительно может вызвать у ребенка чувство страха. Ведь дети храбрее нас, взрослых: они не боятся упасть с балкона, перевешиваются с перил лестницы, нисколько не опасаясь перевернуться, высоко взлетают на качелях. Детям не страшно просто потому, что они еще не осознают опасности — не оценивают расстояния, не предвидят боли, не понимают того, что могут упасть. Ребенок может спокойно стоять возле огня, но достаточно ему хотя бы один раз испытать боль от ожога, чтобы он стал бояться всего горячего. Конечно, мы заранее должны предупреждать возможные опасности: «не подходи к плите», «не трогай спички», «слезь с подоконника, а то упадешь», «не дразни собаку — укусит». Все это мы говорим спокойно, объясняем ребенку доброжелательно и доступно. Но стоит нам показать свой ужас, стоит обнаружить тревогу, беспокойство, и ребенок вслед за нами может пережить аффективное состояние страха. Вот девочка с испугом прижалась к матери, увидев мужчину с длинной и густой бородой. «Ну что ты, милая, ничего здесь нет страшного – просто у мужчины на лице могут расти очень длинные «волосы». А вот мама открыла дверь на звонок и, увидев окровавленную руку сына, в ужасе отпрянула, запричитала: «Ой, кто это тебя, где это ты, что с тобой? Ой, что будет!», — и забегала по квартире вместо того, чтобы спокойно осмотреть руку ребенка. Врачи советуют для предохранения детей от нервных срывов как можно спокойнее относиться ко всякого рода происшествиям, которые могут испугать ребенка, объясняя, что в них нет ничего страшного, не запугивать детей, стараться по возможности выполнять разумную просьбу ребенка, выраженную в спокойной форме, и в то же время внимательно следить, чтобы нервные проявления никогда не приносили ему каких-либо «выгод».
В медицинской литературе описаны и так называемые навязчивые страхи у детей: Петя испытывает, казалось бы, необъяснимый страх перед дощатым забором, Таня боится бородатых мужчин, Лена испытывает навязчивый страх перед козами. Коля, попавший в автомобильную катастрофу, стал бояться ходить и стоять. Но если ребенок при этом не переживает острого состояния со всеми симптомами аффекта (дрожь, бледность, расширенные зрачки, холодные конечности и др.), то можно и не очень опасаться — невротического здесь ничего нет. Но если страх действительно навязчив и ребенок не может от него избавиться, если он каждый раз дрожит от ужаса, когда сталкивается с предметами, вызывающими у него чувство страха, то необходимо обратиться к врачу-психоневрологу. Это важно еще и потому, что скоро ребенок пойдет в школу.
Кульчицкая. Е. И.
доктор психологических наук,
старший научный сотрудник Института непрерывного профобразования АПН Украины
По материалам сайта www.detsad47.ru
